Сегодня Пакистан (в переводе с урду – «Земля чистых») – один из самых, пожалуй, надежных союзников Китая в Азии, но при этом претендующий на особую роль в регионе и располагающий огромными мобилизационными ресурсами. Достаточно сказать, что население страны на конец 2020 года составило 218 млн 741 тыс. человек. К тому же Пакистан обладает ядерным оружием, что имеет крайне важное значение при определении его места и роли в регионе.

Но если его вес в большой геополитической игре на Ближнем и Среднем Востоке весьма велик, то в Центральной Азии и Индо-Тихоокеанском регионе (ИТР) в целом пока не очень значим. Однако интерес к Пакистану существенно возрос из-за прошлогоднего обострением конфликта в Ладакхе между Индией и Китаем. Причем в этом конфликте некоторые аналитики увидели едва не пролог к третьей мировой войне, так как Ладакх вполне мог сыграть роль Сараева или Глейвица. И в этом случае даже при желании собственного политического истеблишмента Исламабад вряд ли смог бы остаться в стороне.

Одной из главных определяющих констант внешнеполитического развития Пакистана в последнее десятилетие является дистанцирование от США и нежелание быть далее их вассалом. Причин тому несколько, и каждая требует отдельного рассмотрения. Обозначим лишь две главные из них. Во-первых, вторжение американских войск на пакистанскую территорию в 2008 году, в результате чего погибло множество мирных жителей, включая женщин и детей. Во-вторых, убийство Усамы бен Ладена в 2011 году было осуществлено американцами на территории Пакистана, причем без предварительного уведомления его властей.

Не будем также забывать, что в свое время в свойственной ему безапелляционной манере президент США Дональд Трамп обвинил Исламабад в пособничестве терроризму, называя его спонсором, а пару лет назад заявил о том, что Вашингтон замораживает военную помощь Пакистану. Все это заставило Исламабад развернуться в сторону Китая, который вкладывает немалые деньги в пакистанскую экономику, да к тому же является союзником Исламабада в противостоянии с Индией.

Посмотрим, как будет выстраивать отношения с Пакистаном новая американская администрация Джо Байдена, но наметившаяся в последнее время тенденция на сближение Исламабада и Пекина вряд ли сойдет на нет, особенно в военно-технической области. Вместе с тем, называть Поднебесную союзником кого бы то ни было, включая и «Землю чистых», было бы все же неправомерно. Ведь перефразируя британского премьер-министра Викторианской эпохи лорда Палмерстона, можно сказать, что у Китая «нет ни вечных союзников, ни постоянных врагов, но постоянны и вечны его интересы…».

Здесь стоит заметить, что в последнее время Соединенные Штаты упорно стремятся перетянуть на свою сторону Индию, формируя новую геополитическую реальность, направленную на сдерживание Китая в ИТР. А это может серьезно ударить по экономическим и геополитическим интересам Пакистана в данном регионе. Особенно это касается Индийского океана, а если быть точнее, то Аравийского моря, которое является зоной непосредственных военных и экономических интересов Исламабада. В первую очередь речь идет о порте Гвадар, который еще в 2016 году Пакистан сдал в аренду Китаю сроком на 43 года, что весьма выгодно Исламабаду в финансово-экономическом плане.

Говоря о Гвадаре, нельзя не коснуться отношений Пакистана с другим важным и влиятельным государством региона – Ираном (ИРИ), интересы которого также выходят за пределы региона Ближнего и Среднего Востока. ИРИ имеет в распоряжении единственный порт, который обеспечивает ей выход в Индийский океан – Чабар. Так вот, Индия является главным спонсором развития данного иранского порта, что только запутывает клубок противоречий в Персидском заливе. Через Чабар Нью-Дели получает доступ в Афганистан и Центральную Азию в обход Пакистана. В этой связи вполне естественно, что сближение Ирана и Индии не нравится ни Исламабаду, ни Пекину. Думается, что от альянса Тегерана и Нью-Дели не в восторге и в Вашингтоне.

Правда, здесь стоит отметить, что взяв курс на сближение с Индией, Иран вряд ли захочет ссориться с Китаем, который на сегодня является его главным инвестором. Не секрет, что Поднебесную в первую очередь привлекают иранские нефтяные и газовые месторождения, а также возможность использовать ИРИ в качестве рынка сбыта своих товаров. По этой причине в Пекине никак не заинтересованы в ухудшении ирано-пакистанских отношений и постараются сохранить стабильность на всем протяжении Нового Великого шелкового пути.

Когда мы говорим о взаимоотношениях Пакистана со странами ИТР, нельзя обойти молчанием отношения Исламабада с Москвой. В последние годы они шаг за шагом развиваются, хотя, может быть, и в недостаточном объеме. Однако отметим, что в 2015 году Пакистан подписал контракт на покупку российских транспортно-боевых вертолетов Ми-35М на сумму $153 млн. Реальностью становится и российско-пакистанский экономический коридор (РПЭК). Его важность для нашей страны определяется возможностью выхода к Индийскому океану, что обеспечивает России круглогодичную навигацию. В свою очередь Пакистан в перспективе получит от РПЭК существенные экономические дивиденды.

Для Москвы, которая в последнее время осуществляет переориентацию своей внешней политики с Запада на Восток, Пакистан оказывается в сфере интересов России. Сама логика развития событий подсказывает Москве, что она может, к примеру, выступить в роли посредника в налаживании нормального диалога между Исламабадом и Нью-Дели. Тем более, что с 2017 года Пакистан и Индия являются полноправными членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), где Россия имеет неоспоримый вес и влияние. Правда, в процессе сближения с Пакистаном перед Москвой стоит непростая задача: не испортить стратегические отношения со своим традиционным партнером – Индией.

Возвращаясь к разговору о месте и роли Пакистана в регионе, большинство аналитиков сходятся во мнении, что несмотря на то, что он является единственной исламской страной, которая обладает ядерным оружием, Исламабад может претендовать лишь на статус одной из влиятельных держав ИТР, но вряд ли на что-то большее. Хотя его роль и амбиции не стоит преуменьшать. Достаточно вспомнить недавнее заявление премьер-министра Пакистана Имран Хана о необходимости укрепления единства в мусульманском мире и о готовности Исламабада стать посредником в нормализации отношений между Ираном и Саудовской Аравией. Тегеран, напомним, выступил с поддержкой данной инициативы пакистанского лидера.

В заключение отметим, что с приходом в Белый дом новой администрации, которая, вне всяких сомнений, постарается разморозить отношения с Пакистаном, мир ждет сложная геополитическая игра в ИТР. И Исламабаду в этой игре отводится хоть и не главная, но весьма существенная роль – за влияние на него будут бороться три сверхдержавы.

Сергей Саенко, международный обозреватель