В последнее время отношения между Пакистаном, который некоторые эксперты еще называют «темной лошадкой» Южной Азии, и странами Центральной Азии (ЦА), в первую очередь с Узбекистаном и Таджикистаном, развиваются все активнее и успешнее. Данному факту есть определенное объяснение – премьер-министр Пакистана Имран Хан считает, что Исламабад может соединить ЦА с остальным миром посредством авиации, автомобильного и железнодорожного транспорта. Данную мысль он высказал, выступая на бизнес-форуме «Центральная и Южная Азия 2021: региональная взаимосвязанность. Вызовы и возможности», который проходил не так давно в Узбекистане. «У Пакистана огромный потенциал для соединения Центральной Азии с остальным миром и превращения ее в торговый узел», – заявил тогда Хан.

Необходимо заметить, что укрепление сотрудничества Исламабада с государствами ЦА происходит на фоне изменения региональной динамики. Особенно это стало заметно после того, как в августе прошлого года США в спешном порядке и с позором покинули Афганистан. Исламабад видит потенциал сближения с тем же Узбекистаном именно через эту страну. По словам Хана, «Пакистан стремится к миру в Афганистане и считает его жизненно важным для торговых связей между странами центральноазиатского региона».

Сейчас Пакистан хочет получить связь с Узбекистаном посредством железнодорожного сообщения именно через Афганистан. Еще в феврале 2021 года было подписано соглашение о строительстве железной дороги по маршруту Термез – Мазари-Шариф – Кабул – Пешавар. Проект рассчитан на пять лет, длина железнодорожной линии составит 600 км. Данный проект увеличит торговый оборот между тремя государствами и соединит два важных региона – Центральную и Южную Азию. Кроме того, Узбекистан и Афганистан получат доступ к пакистанским морским портам. Для Ташкента это весьма важно, поскольку он стремится диверсифицировать выход к морю, не полагаясь лишь на иранские порты.

Узбекистан считает этот проект приоритетным по ряду причинам. Во-первых, данный железнодорожный маршрут станет самым коротким путем к морю. Во-вторых, он соединит коридор Узбекистан – Киргизия – Китай с Европой и Южной Азией. В-третьих, учитывая фактор соперничества между США и Ираном, Узбекистан стремится обеспечить свою безопасность и выбор транзитных путей. Ташкент вложил огромные средства в транспортный сектор, чтобы соединить иранские порты с Узбекистаном, но опасается, что конфликт Тегерана с Вашингтоном может ему дорого обойтись.

Далее отметим, что также в феврале 2021 года начато строительство линии электропередач (ЛЭП) из Таджикистана в Пакистан. А чуть ранее было подписано соглашение о транзитных перевозках между Пакистаном, Казахстаном, Киргизией и Китаем. Не будем забывать, что через пакистанскую территорию проходит самый короткий, простой и экономичный путь к Аравийскому морю для государств ЦА. При этом Исламабад готов помочь странам этого региона увеличить товарооборот за счет использования своих морских путей. Кроме того, Пакистан сейчас сфокусировался на геоэкономике, которая может укрепить отношения Исламабада с государствами Центральной Азии.

Следует подчеркнуть, что идея Имран Хана «соединить государства ЦА с остальным миром» вполне вписывается в стратегические планы Пакистана. Так, Исламабад в отношении Центральной Азии преследует следующие пять главных целей: прочные политические отношения, торговля и связь, инвестиции и сотрудничество в энергетическом секторе, оборона и безопасность, а также налаживание контактов между народами региона в рамках исламской солидарности. К этому можно добавить, что Пакистан не забывает и о военно-стратегических аспектах развития связей со странами ЦА. Для Исламабада Афганистан и Центральная Азия – это стратегический и дружественный тыл в противостоянии с Индией.

Что касается центральноазиатских государств, то здесь цель Пакистана – создание дружественного окружения. Исламабаду крайне не хотелось бы усиления влияния Индии в данном регионе, поскольку в этом случае Пакистан оказался бы в своеобразных тисках недружественного окружения и с фронта (со стороны Индии) и с тыла (Афганистан и Центральная Азия). Поэтому-то Исламабад очень ревностно следит за активностью Нью-Дели в данном регионе и по мере возможности пытается этому что-то противопоставить. Другое дело, что возможности самого Пакистана не позволяют Исламабаду нарастить серьезно свое присутствие в ЦА. Однако это компенсируется отчасти повышенной активностью в Центральной Азии дружественного Пакистану Китая.

Исламабад, надо подчеркнуть, еще с момента обретения бывшими советскими центральноазиатскими республиками независимости пытался усилить свое влияние в регионе и приложил для этого немало сил. Но успешному претворению его планов серьезно мешала нестабильная ситуация в Афганистане. Сейчас, когда в этой стране происходят перемены, Исламабад надеется на получение безопасного доступа в Центральную Азию и далее за ее пределы.

Тем не менее, жизнь не стоит на месте. Усиление торгово-экономических связей государств ЦА с Пакистаном – это вопрос времени. Отдельные успешные экономические проекты, в частности, перечисленные выше, уже начинают реализовываться на практике. Сотрудничество в сфере логистики, бизнеса, образования также постепенно развивается. Свою роль может сыграть то, что и центральноазиатские страны, и Пакистан тесно сотрудничают с Китаем.  А китайская инициатива «Один пояс – один путь», в свою очередь, способна еще больше сблизить страны данного региона, соединив Пакистан с Центральной Азией и регионами за ее пределами.

Вместе с тем нельзя не отметить, что в целом влияние Пакистана на страны ЦА на сегодняшний день весьма ограничено. Это обусловлено тем, что векторы экономического и политического взаимодействия Пакистана и государств центральноазиатского региона исторически были направлены в разные стороны и, в целом, по сей день таковыми остаются по инерции. В государствах ЦА присутствует определенный уровень отчужденности от Исламабада, восприятия его как чужеродного элемента.

Ситуация осложняется еще и тем, что власти страны цкнтральноазиатского региона, особенно Таджикистан, испытывают беспокойство по поводу активности талибов (движение «Талибан» запрещено в России) и других вооруженных группировок на территории Афганистана. А возможности Межведомственной разведки Пакистана (ISI), по влиянию на вооруженные группы в Афганистане достаточно хорошо известны и изучены.

Здесь, пожалуй, следует отметить, что после захвата «Талибаном» власти в Афганистане, пакистанские спецслужбы заметно активизировали свою работу в республиках ЦА. Особое внимание пакистанские эмиссары из спецслужб и их доверенные лица проявляют к Узбекистану и Таджикистану, в частности, к Памирскому региону, стремясь, тем самым, повлиять на афганскую политику официального Душанбе. В этой связи руководству стран региона Центральной Азии необходимо быть начеку, да и Москве необходимо искать действенные меры реагирования для защиты своих интересов как на Памире, так и в регионе в целом.

Судя по всему, в обозримой перспективе взаимодействие центральноазиатских государств с Пакистаном будет по-прежнему оставаться ограниченным, хотя и будет постепенно развиваться. Наряду с этим, сотрудничество государств Центральной Азии с соседней Индией будет развиваться более активными темпами, но вряд ли достигнет таких же масштабов как взаимодействие с Россией или Китаем.